[j]	Нашёл в Интернете отрывки из книги М. Калашникова "Сломанный меч Империи". Я удивился, но Калашников выдвигает те же аргументы относительно необходимости ведения репрессий, что и я! Нет, правда, я не копировал его рассуждения, просто мы вместе пришли к одному и тому же выводу, но разными путями.
Вот некоторые особенно важные отрывки:
	"Зачем нам, русским, военно-промышленная мощь? Сейчас стало модным на сотни ладов поносить ее и объявлять чуть ли не главной причиной нищеты и бедствий народных, виновником гибели от голода миллионов людей. Нам все время доказывают – не нужны были ни Магнитка, ни Сталинградский тракторный, ибо ради них пришлось раскулачить мириады крестьян и отправить за кордон миллионы тонн хлеба, пока в России голод убивал ни в чем не повинных детей. Ныне вовсю идеализируют царскую Россию, подвергая сомнению ее отсталость. Но факты столкновения ее с Германией в 1914-1917 годах вопиют от обратном. 
	Не хватало винтовок, которые приходилось закупать в Японии, США и во Франции. Фронты мучил снарядный голод, когда на десять германских снарядов приходилось отвечать одним русским. Первой в мире построив опытные образцы танков, Россия не сумела их производить: не было моторостроения. Двигатель для оригинальной сверхтяжелой машины капитана Лебеденко пришлось снимать со сбитого немецкого «Цепеллина». И, уж если быть справедливыми, производство танков началось у нас только в 1920-м, при большевистской разрухе – с копирования легкого французского «Рено ФТ». А при царе-батюшке Россия завозила броневики «Остин», аэропланный лак и самолеты, моторы и оптику, противогазы и пулеметы. Русский оружейник Федоров в 1915-м первым в мире создает автомат, на два года раньше, чем немец Шмайссер выпустит первый неуклюжий пистолет-пулемет. Но запустить в серию федоровское детище мы тогда не сумели – не хватало оборудования. Да и патронных заводов тоже. 
	Ныне ругают 30-е годы: мол, неоправданны были жертвы сверхиндустриализации, нужно было вести ее помаленьку, начиная с ситца да кулацких хозяйств. Дескать, не будь у нас 1917-го и коммунизма – не пошла бы на нас войною и Германия. Со вторым вопросом ясно: в 1914-м мы отнюдь не коммунизм строили, а немцы уже тогда планировали свой «Дранг нах Остен» с расчленением России. Что же касается первого... 
	Пора сказать: в 1941-м нам противостояла огромная военно-промышленная машина, поистине цивилизация Черной Свастики, которая умела производить чудовищные орудия смерти. Не зря после падения Рейха научно-техническая революция получила мощный толчок – благодаря взятым в Германии трофеям. И выйди против немцев в 1941-м ситцево-крестьянская страна, танковые клинья гитлеровцев пронзили бы ее до Урала с легкостью, с которой раскаленный нож входит в подтаявшее масло. К сожалению, мы очень мало знаем о том, что дал гитлеровский ВПК к 1944-1945 годам, невзирая на крайнее напряжение немецких сил. Попробуем хотя бы вкратце обрисовать сию картину. 
	Потрясает немецкая сухопутная мощь. Только с 1944-го наши Т-34 могли поражать в лоб «тигры» и «пантеры», тогда как их пушки свободно пробивали нашу броню. «Тигры» уже могли ходить под водой, форсируя реки, оснащались приборами ночного видения. Немцы сумели создать отличные средства зенитной обороны своих бронированных армад. В документальных кадрах о современной армии вы, наверное, много раз видели установки «Шилка»,смахивающие на небольшой танк со счетверенными скорострельными пушками. «Шилки» появились у нас в 60-е – для защиты бронеколонн от атак самолетов. Но в том-то и дело, что прообразы таких машин, танки с многоствольными зенитными орудиями, в массовом масштабе появились у гитлеровцев – «Вирбельвинды» и «Мобельвагены». У нас же товарищ Сталин слишком поздно поставил к стенке маршала Тухачевского – ведь тот успешно подорвал развитие русских скорострельных пушек, увлекшись созданием тяжелых и неповоротливых химер, универсальных орудий. Они должны были одновременно быть и зенитками, и полевыми пушками. В итоге мы вступили в войну со скорострельными системами, отставшими от немецких на 50-60 лет. И там, где немецкие штурмовики да пикировщики встречали лишь пулеметные очереди да редкие «плевки» морально устаревших орудий, наши летчики напарывались на лавину стали из гитлеровских «флак-систем»."
	"Мне видится и другая картина. Линейки МиГов и боевых вертолетов с облезшими трехцветными значками российских ВВС, замершие без топлива на унылых аэродромах. Тоже замершие без горючего. А над ними проносятся легкие стреловидные Л-310 с эмблемами в виде оскаленных волчьих голов и зеленых кругов. А в их кабинах пилоты в черных повязках поверх шлемов жмут на гашетки пуска ракет. Я вижу черные линии графиков Минтопэнерго: стремительное падение производства нефти, бензина, газа в 1991-1996 годах. Вижу бесстрастную статистику падения инвестиций в геологоразведку, в реконструкцию скважин и нефтепроводов. И везде – критические рубежи провала, 1998-2001 годы. Наши нефтепромыслы нынче не бомбили стаи «юнкерсов». Наши силовые станции не горели от бомб «Хейнкелей». «Реформы», демократия и сникерсы оказались страшнее «Юнкерсов»... "
	"У нас не было иного выхода, кроме как вырвать у Рейха румынское нефтяное «сердце», проломиться сквозь укрепленную Польшу и идти к Берлину. Кладя на алтарь войны новые миллионы жизней, чтобы спасти десятки миллионов душ. Этого нельзя было сделать без мощнейшей военно-промышленной базы Союза, без колоссальных производств танков, орудий и самолетов, без создания для них химической, металлургической и энергетической базы. У нас с 1929 года было для этого только двенадцать лет. Нам нужны были миллиарды долларов капиталовложений – но никто не дал бы нам таких займов и кредитов. Ведь Запад и сам попал тогда в жесточайший экономический кризис, и голодные толпы в США брали штурмом офисы банков. И у Сталина был всего один выход – самым безжалостным образом достать средства, ресурсы и рабочие руки раскулачиванием деревни, поставить страну под ружье и применить принудительный труд. Повторить печальный опыт царской России, вышедшей против индустриальной машины кайзеровской Германии с сохой, лошадкой, трехлинейкой и трехдюймовкой, мы не могли. 
	Мы не могли повторить судьбу Петербургской империи, в которой голодные, погибающие под градом немецких снарядов фронтовики с ненавистью узнавали о ресторанных кутежах и разврате купчиков, которые бессовестно наживались на армейских поставках. О Распутине, о немецких шпионах в окружении императрицы, о вызывающей роскоши в домах высокопоставленных взяточников. Сталин создал систему, где всего этого просто не было, и где все ресурсы страны мобилизовали во имя Победы. В царской России произвели две тысячи аэропланов против пятнадцати тысяч германских. В сталинской державе мы в полтора раза превзошли немцев по выпуску самолетов. Конечно, без сталинских лагерей и коллективизации, без чисток и репрессий, без изнурительной индустриализации и кровавого пота первых пятилеток жизнь была б милей и сытней. Со степенными крестьянами, изобильными ярмарками, с хлебосольными трактирами и дешевой колбасой тридцати шести сортов. Была бы – до прихода немецких завоевателей на танках и колонизаторов с бичами да автоматами. Ведь Гитлер уже в 1923 году написал «Майн Кампф», где объявил нас недочеловеками и указал цель будущей войны – захват русских пространств и очистку их от нас. "[/j]